Предметом творческого исследования для Чехова служит непонятный и страшный порой мир человеческой души. В небольших по объему рассказах писатель воспроизводит истории целых жизней людей, изменение их внутреннего мира. Каждая такая история глубоко актуальна для времени Чехова. Но и для нашего века многое из наблюдений Чехова может оказаться полезным.
В ранних юмористических рассказах Чехов рассматривал разные виды «ложных представлений» - стереотипов, по которым забавно, а порой трагично строят и ломают свою жизнь люди. Для подобного явления - стереотипа - автор нашел особое слово: «футляр».
По некому единому стереотипу строилось поведение мелкого чиновника Червякова из рассказа «Смерть чиновника», полицейского надзирателя Очумелова, героя рассказа «Хамелеон», главного героя рассказа «Ионыч», но главным образцом человека, ведущего «футлярный» образ жизни, является учитель греческого языка Беликов, герой рассказа «Человек в футляре».
В рассказе «Смерть чиновника», написанном в 1883 г., Чехов продолжает и переворачивает традиционную для русской литературы тему «маленького человека». Нарушая давно установившуюся традицию жалости к «маленькому человеку», автор делает своего героя смешным. Червяков смешон тем, что сам, без какой-либо необходимости пресмыкается и унижается. Ему говорят: ты свободен, иди, действуй, ты ни в чем не виноват и ты можешь большее! Но чинопочитание и раболепие стали его важнейшими определяющими чертами, его своеобразным футляром, из которого он даже не желает вылезать: «Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда, значит, и уважения к персонам... не будет...»
В рассказе «Хамелеон», написанном в 1884 г., главный герой, полицейский надзиратель Очумелов тоже прячется в футляр, который для него есть принцип; то, что принадлежит генералу, превосходит все остальное.
В рассказе «Ионыч» реализуется одна из самых характерных для мира Чехова ситуаций: люди разобщены, они живут каждый своей жизнью, своими чувствами, интересами, и в тот момент, когда кому-то необходимо понимание со стороны другого человека, тот занят только своими интересами. Доктор Старцев вначале приходит в этот мирок с лучшими намерениями, желая все переустроить, но в результате общие нормы переламывают его, и он становится ко всему равнодушным «Ионычем».
Наиболее важным произведением, относящимся к теме «футлярной жизни» и давшим ей название, является рассказ «Человек в футляре», написанный в 1898 г. И название рассказа, и его главный герой Беликов сразу же были восприняты как социальное обобщение. «Футлярные люди», «беликовы» - эти нарицательные обозначения вошли в обиход, стали общепринятыми формулами.
Беликов был преподавателем греческого языка, и «древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни». Даже «мысль свою Беликов также стремился запрятать в футляр», скорее всего, из опасения «как бы чего не вышло».
Беликов не только боялся сам, но и «угнетал» учителей, «давил на всех», они «стали бояться всего», «подчинялись, терпели». «...стали бояться всего. Бояться громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, бояться помогать бедным, учить грамоте».
Описание поведения и привычек Беликова содержит парадокс: человек, который должен был бы чувствовать себя наиболее привычно в среде, им же самим создаваемой, в нравах, им насаждаемых, он первый же и страдает от них. Тот самый Беликов, которого все так боятся, не может даже спокойно спать по ночам. Ему страшно даже в своем футляре, он боится своего повара Афанасия, воров и думает, «как бы чего не вышло».
Только в гробу «достиг своего идеала» Беликов. Гроб стал для него самым надежным футляром, куда уже никогда не сможет проникнуть живая жизнь, которая торжествует в реальности и находит свое выражение в том, что «хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие». Но и после смерти Беликова «жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая, жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне; не стало лучше». Герой рассказа, учитель Буркин, говорит об этом: «а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет».